"ЧЕМ ИЗМЕРИТЬ ПАМЯТЬ?"
(к вопросу о критериях оценки социальной значимости работы поисковых объединений)

 
В. Щербанов

Совесть, как известно, категория философская. Даже само определение понятия в любой интерпретация и при любых обоснованиях следует рассматривать как авторскую попытку и ничего более. Еще проблематичнее говорить о каких-то "шкалах измерения совести". Поэтому даже в психологической литературе трудно найти исследования по этой теме.
Но, слушая ответы людей разного возраста, посвятивших многие годы своей жизни поиску и захоронению забытых останков солдат Великой Отечественной войны, на вопросы "Почему вы занимаетесь этим делом, и что вами движет?", часто можно найти нечто схожее в их высказываниях. Кратко сформулировать эти ответы можно так, что "совестно и стыдно перед погибшими, которых славные потомки шестьдесят лет не могут захоронить, а их души успокоить". Еще одна из вариаций ответов на эти и подобные вопросы, что это "наш долг перед погибшими, которые выполнили свой долг перед живущими ныне"?…
Но "долг", как совесть и стыд - также относится к разряду философских категорий, то есть чему ни определение дать, ни измерить, ни тем более найти прагматичное обоснование. И те, кто уже годы и десятилетия хоронят забытых Отечеством солдат, уже давно не пытаются ни для себя, ни для своих соратников дать объяснения своим действиям. Поскольку это относится не к материальной составляющей человека, а к духовной. А с душой, как мы знаем, и у науки, и у нас - представителей рода "гомо сапиенс-банального", отношения неопределенные.
Но в 1995 году руководители официального поискового движения России и объединений субъектов федерации столкнулись с неожиданной и сложной проблемой. Поскольку с того года впервые Правительством России были выделены бюджетные деньги на реализацию Закона РФ "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", то чиновники, казалось бы логично поставили задачу - показывать и доказывать социальную значимость поисковой работы, чтобы обосновать вложения. С еще более сложной задачей в 2002 году столкнулись работники Комитета по молодежной политике Администрации Ростовской области и руководители Межрегионального поискового центра "Южный рубеж". Контрольно-счетная комиссия в ходе проверки расходования областных средств потребовала дать доказательства социальной значимости за каждую выделяемую сумму, в том числе и на Вахты Памяти и поисковые экспедиции. Если учесть, что для только что созданного контрольного областного органа, т.е. новой государственной структуры, это была практически первая (экзаменационная) проверка, то, как позже признались сами сотрудники комиссии, они должны были найти элементы нецелевого расходования средств, а значит и суммы для возврата. Поэтому можно понять, какую важность приобретала аргументация этой самой социальная значимости. Для проверяющих чиновников она была чуть ли не главным доказательством вообще работы и правильного расходования областных средств, а значит виновности или невиновности проверяемых. А поскольку определения и разъяснения сути, критерий оценки этой "социальной значимости" ни в одном законодательном документе нет, да еще по таким сложным темам как воспитание, мораль и Память, то, естественно, пришлось готовить чуть ли не научное обоснование перечня элементов социальной значимости получаемых обществом в результате поисковой деятельности.
Именно мыслями на эту тему мы хотели бы поделиться и привлечь желающих к дискуссии по вопросу, который сейчас часто задают чиновники и проверяющие различных уровней. Какова значимость и чем можно измерить эту значимость для государства работы поисковика?
"Поисковая работа - это очень сложная и многогранная деятельность, требующая взаимодействия многих министерств и ведомств. На федеральном уровне - Министерств обороны и образования Российской Федерации, органов исполнительной государственной власти субъектов РФ, региональных поисковых объединений, на региональном уровне - поисковых отрядов и органов местного самоуправления, военных комиссариатов, органов внутренних дел и других ведомств"1. Так охарактеризовал в 2002 году это направление заместитель Министра образования России Ю.В.Коврижных. Но к этим словам следует добавить, что "сложность и многогранность деятельности" определяется не только, и даже не столько тем, что приходится контактировать с различными министерствами и ведомствами. В большей степени это определяется, по словам бывшего заместителя Министра образования РФ тем, что "поисковое движение следует рассматривать как комплексное систематическое изучение истории Великой Отечественной войны".
Действительно, за шестьдесят послевоенных лет, от момента появления первых исследователей мест боев до сегодняшних дней, работа вобрала в себя множество направлений, форм, методов и видов деятельности. Часто это традиционные формы и методы, апробированные десятилетиями в пионерской организации или в комсомоле, но есть и такие, которые родились на стыке наук и используются сугубо в поисковой деятельности. Давайте вспомним хотя бы основные виды деятельности, являющиеся слагаемыми понятия "поисковая работа":
- архивные исследования (работа с документами от местных архивов до Центральных государственных);
- исследовательско-краеведческая работа по сбору и обработке информации о "малой Родине";
- изучение истории страны в годы Великой Отечественной войны, структуры и численности частей и соединений различных родов войск, воссоздание боевого пути воинских подразделений и хронологии военных событий;
- работа с мемуарной и справочной литературой (обработка, систематизация, анализ);
- работа с фронтовиками и очевидцами событий из числа местных жителей (имеются в виду опросы и фиксирование рассказов на аудио- и видеопленку);
- изучение энциклопедической и справочной литературы по вопросам снаряжения, вооружения, знаков различия, форм личных и штабных документов, взрывоопасных предметов и т.д.;
- получение навыков туристической подготовки (от укладки рюкзаков до установки лагерей в болотистой местности и разведения костров под дождем), а так же изучение элементов выживания в экстремальных условиях;
- создание и работа с компьютерными банками данных призванных, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны;
- военная археология, т.е. поисковые работы на местах непосредственных боев, обследование местности и поиск неизвестных братских захоронений;
- эксгумация останков погибших, методы фиксирования находок на местности и в документах;
- установление и поиск родственников погибших;
- захоронение останков защитников Отечества;
- экспозиционно-мемориальная работа по подготовке выставок и оформлению поисковых музеев и музеев Боевой Славы;
- проведение походов по местам боевой славы и различных военно- и историко-патриотических мероприятий, посвященных Великой Отечественной войне.
И это далеко не полный перечень того, с чем непосредственно приходится сталкиваться мальчишкам и девчонкам, когда они попадают в поисковые экспедиции. Ведь кроме этого, по мнению одного из известных и авторитетных ветеранов поискового движения М.В.Черепанова: "У каждого поискового отряда есть свои специфические формы и методы работы, свой опыт в выборе темы и места проведения раскопок…"2.
Огромный объем новой, неизвестной ранее информации, эмоциональная энергия старых фронтовых полей и лесов, рассказы очевидцев, новый уровень взаимоотношения с товарищами, физические нагрузки, ответственность за свои поступки и действия в полевых условиях,… все это меняет сознание подростка, но это же и увлекает. Вот как в 1965 году об этом написал в открытом письме к героям Брестской крепости Сергей Сергеевич Смирнов: "В истории Отечественной войны до сих пор много неизученных "белых пятен", нераскрытых подвигов, неведомых героев, которые ждут своих разведчиков…" А известный журналист Михаил Котов по этому поводу добавлял: "И мне подумалось, - не это ли помогло породить то могучее движение наших юных следопытов…"3 . Не случайно акцент делается на "юных следопытах", ведь восемьдесят процентов участников поисковых экспедиций составляют парни и девушки в возрасте от 14 до 30 лет.
Именно из-за того, что поисковое движение является молодежным общественным движением, мероприятия по организации деятельности поисковых отрядов и объединений, проведение экспедиций по поиску и захоронению останков погибших воинов были включены в подпрограмму "Формирование условий для гражданского становления, патриотического, духовно-нравственного воспитания молодежи. Увековечение памяти защитников Отечества" федеральной целевой программы "Молодежь России (2001-2005 годы)" 4. И это лишний раз подтверждает, что поисковая работа является одной из слагаемых комплексного подхода в патриотическом воспитании гражданина страны в целом. Является составляющей воспитания Гражданина, Человека, Защитника Отечества.
Но, сколько бы мы не говорили об этом, как бы мы не пытались доказать упрямому бюрократу, что поисковая деятельность это одна из самых эффективных систем подготовки ребят к службе в армии, и что из числа поисковиков практически не бывает "отказников". И что наши ребята достаточно легко вливаются в армейскую жизнь и быстро добиваются высоких показателей по боевой и физической подготовке. Какие бы благодарственные письма от командиров воинских элитных частей, куда чаще всего берут ребят, прошедших поисковую подготовку, мы не показывали - это все чиновники легко могут отнести к разряду положительных эмоций, территориальных нюансов, но никак не аргументированных доказательств социальной значимости нашей работы. Нужны цифры.
Поэтому даже в таком деликатном и благородном деле, связанном с нашей Памятью, мы вынуждены апеллировать цифрами. Главные цифры в поисковой работе - это количество поднятых и захороненных останков за полевой сезон (за год). Но эти результаты зависят от многих нюансов, например от местности, где производятся эксгумационные работы. В Новгородской, Смоленской, Ленинградской, Калужской и Псковской областях, где доминируют лесные массивы и болота с незначительным числом жителей на квадратный километр, а залегание останков находится в основном на глубине от 5-ти сантиметров до одного метра, там количество поднятых останков исчисляется за год реже сотнями, а чаще тысячами. В Волгоградской области глубина залегания может быть в некоторых случаях и до двух метров, но, учитывая колоссальное количество погибших во встречных боях (отступления и наступления), найденные останки так же исчисляются тысячами. В Белгородской, Ростовской и Воронежской областях глубина залегания останков в основном от полутора до двух метров и более, распаханные поля и более высокая плотность населения. Все это позволяет поднимать в год всего несколько сот останков солдат Великой Отечественной войны. В Мурманской области и в Карелии счет найденных не погребенных солдат идет только на десятки. А на перевалах Северного Кавказа и в некоторых районах Краснодарского края, в Республике Карачаево-Черкессия количество найденных останков может исчисляться только единицами. И хотя фамилия, и судьба даже одного человека, которого удалось вырвать у Забвения, это уже много, но в разговоре с крючкотворами это "пустой звук".
Но, по опыту могу сказать, что разговаривать и доказывать социальную значимость нашего дела, полагаясь лишь на одну цифру - цифру найденных останков (какой бы эта цифра внушительной не была) и, призывая подумать о ценности одного человека, не всегда уместно. Для чиновников областного (и, тем более, государственного) уровня цифра даже ста останков солдат поднятых через 60 лет после войны часто кажется с одной стороны нереальной и фантастической, а с другой стороны - ничего не значащей. А если учесть, что все эти шестьдесят послевоенных лет предшественники этих же чиновников уверяли правительство, что у них в области проблемы незахороненых останков нет, тогда легче понять, что при разговоре с ними нужна "тяжелая артиллерия", то есть несколько не менее весомых цифр.
Среди таких цифр мы обычно называем количество найденных солдатских медальонов и именных вещей, количество установленных имен ранее безымянных солдат и найденных родственников, а так же и количество молодежи принимавших участие в поисковых работах.
Вот, например, как на языке цифр выглядит работа лишь нескольких объединений за 2004 год: Ростовского областного клуба "Память-Поиск", Республиканского объединения "Поиск" Республики Мордовия и общественной молодежной организацией "Объединение "Отечество" Республики Татарстан:
- На 31 декабря 2004 года Ростовским областным клубом "Память-Поиск" проведено 17 поисковых экспедиций и Вахт Памяти в Ростовской, Смоленской, Калужской областях и на Украине. Обнаружены и перезахоронены останки 570 человек. Найдено 22 единицы солдатских медальонов, наград, именных вещей и документов погибших солдат и командиров. Установлены имена 123 солдат, считавшихся без вести пропавшими. Найдены родственники 8 погибших солдат. В поисковых экспедициях и Вахтах Памяти приняло участие 192 человека.
- Объединение "Поиск" Республики Мордовия приняло участие в семи Вахтах Памяти и поисковых экспедициях. Обнаружены останки 300 солдат и командиров Красной Армии. Найдено 13 солдатских медальонов и именных вещей. Установлены имена 6 ранее безымянных солдат. В работах приняло участие 181 человек.
- Объединение "Отечество" Республики Татарстан за 2003-2004 гг. были организованы и проведены поисковые экспедиции в 6 территориях Российской Федерации по розыску и захоронению останков солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны. В данных экспедициях приняло участие 542 человека. Обнаружены и захоронены останки более 779 советских воинов, найдено 42 смертных медальона, удалось прочитать 17 из них. Другие найденные медальоны отданы на экспертизу. Кроме этого были найдены именные вещи погибших воинов. Найдены родственники 48 воинов, чьи имена были установлены по медальонам и архивным данным. 26 медальонов торжественно вручены родственникам погибших.
С учетом того, что вся поисковая работа проводится на энтузиазме ребят, а часто и за их счет без поддержки из областных или федеральных бюджетов, то даже эти цифры впечатляют. Если же взять сугубо цифровые отчеты таких объединений, как Новгородская экспедиция "Долина", Смоленского областного центра "Долг" и Благотворительного Фонда поисковых отрядов Ленинградской области и некоторых других, то, так сказать, основные показатели у этих организаций будут в десять раз выше.
Тем не менее, не исключаю, что найдутся скептики-критиканы, которые даже близко не представляют, что такое поиск, но которые возразят, что и этого недостаточно. Но в таком случае, хотелось бы услышать от них какие государственные или военные бюджетные организации для погибших в Великую Отечественную сейчас делают больше?...
А для сравнения предлагаю рассмотреть официальные цифровые итоги работы поискового движения России хотя бы за несколько лет.
1989 год. В ходе первой Всесоюзной Вахте Памяти в Мясном бору под Новгородом приняло участие 1500 человека. Найдены останки 3199 погибших солдат, более 250 солдатских медальонов и именных вещей, по которым удалось частично или полностью прочитать имена 89 солдат . За всю же Вахту Памяти 1989 года по России подняты останки более 5000 погибших воинов. Установлены имена 401 солдата6.
1991 год. На Вахтах Памяти в одиннадцати боевых территориях приняло участие 524 поисковых отряда. Найдены и перезахоронены останки 27000 погибших солдат. Найдено несколько сотен солдатских медальонов и именных вещей. В ходе работ были обнаружены и уничтожены 20000 взрывоопасных предметов.
1994 год. На Вахтах Памяти этого года в одиннадцати боевых территориях приняло участие 524 поисковых отряда. Найдены и перезахоронены останки около 12000 погибших солдат. Найдено более 700 солдатских медальонов и именных вещей. Частично или полностью прочитаны имена 649 погибших7.
1995 год. На Вахтах Памяти в двадцати боевых территориях приняло участие 5603 человека из 39 территорий Российской Федерации. Найдены останки 22755 погибших солдат, 1158 солдатских медальонов и именных вещей по которым удалось частично или полностью прочитать имена 570 солдат. В течение нескольких месяцев разыскали родственников 62 погибших. В ходе работ были обнаружены и уничтожены 18935 взрывоопасных предметов8.
1996 год. В работах Всероссийской Вахты Памяти приняло участие 8334 человека. Подняты останки 20723 погибших воинов. Найдено 1000 солдатских медальонов и 197 именных вещей. Установлены имена 685 павших солдат. Найдены родственники 253 солдат. Уничтожено и обезврежено более 14300 взрывоопасных предметов9.
1997 год. На Вахтах Памяти в одиннадцати боевых территориях приняло участие 5361 человека из 31 территорий Российской Федерации. Найдены останки 8284 погибших солдат, более 350 солдатских медальонов и именных вещей, по которым удалось частично или полностью прочитать имена 389 солдат. В течение нескольких месяцев разыскали родственников 22 погибших. В ходе работ были обнаружены и уничтожены 3029 взрывоопасных предметов10.
1999 год. Подняты и захоронены останки 22413 погибших солдат. Только солдатских медальонов найдено 1400. Частично или полностью установлены имена 595 солдат. В ходе работ были обнаружены и уничтожены 6655 взрывоопасных предметов 11.
2001 год. Найдены останки 21972 погибших солдат. Только солдатских медальонов найдено 1284. Частично или полностью по медальонам, наградам и именным вещам установлены имена 1434 солдат. В ходе работ были обнаружены и уничтожены 23565 взрывоопасных предметов12.
Но даже эти цифры не гарантия того, что кто-то из высокопоставленных чиновников или генералов не сможет сказать, что и это мало. Что такими темпами даже два миллиона незахороненных солдат 1941-1942 года мы будем поднимать почти сто лет (по 20 тысяч останков каждый год). Верно. В России работы по поиску незахороненных солдат только Великой Отечественной войны на десятки лет, особенно при таком финансовом подаянии. Хотя коэффициент полезного действия каждого затраченного в поисковой работе рубля неимоверно высок. Так, например, отчитываясь перед Контрольно-счетной палатой Ростовской области Комитет по молодежной политике Администрации области и Межрегиональный поисковый центр "Южный рубеж" на поисковые экспедиции в 2001 году были вынуждены составить такой документ:
/// "Итоговый отчет за использование 60 тысяч рублей на поисковые экспедиции в 2001 году."
Эффективность выполнения мероприятия:
- Проведено 7 поисково-эксгумационных и 9 разведывательных экспедиций;
- В них приняло участие 275 юношей и девушек Ростовской области;
- Найдены и перезахоронены останки 168 солдат и командиров Красной Армии;
- Обнаружено 14 солдатских медальонов, именных вещей и документов погибших;
- Установлены имена 4 человек;
- Обнаружено, обезврежено или передано саперам более 110 взрывоопасных предметов.
Экономическая эффективность составила - 357 рублей 14 копеек на поиск, захоронение, увековечение памяти и установление имени одного погибшего воина за пятьдесят девять лет после войны.
Или же эффективность - 21 рубль 80 копеек затрат на одного молодого человека в день, занимающегося решением государственной проблемы увековечения памяти павших защитников Отечества.
Или же эффективность - 4000 (четыре тысячи) рублей в год на работу одного молодежного клуба (отряда) Ростовской области для ведения поиска и увековечения памяти советских солдат. ///
Но при этих некорректных и несколько циничных расчетах мы, тем не менее, не стали показывать еще один вариант - это так сказать вариант "монетизированной памяти". Это сумма, "полученная" погибшим солдатом от государства на свое захоронение и память о себе за каждый год, который он считался забытым родимой державой. Для этого сумму, выделенную государством на поиск, захоронение, увековечение памяти и установление имени одного погибшего воина 357 рублей 14 копеек надо разделить на эти прошедшие 62 года с момента его гибели. Получается, что Родина, за которую солдат отдал жизнь, его Жизнь, а так же моральную компенсацию за каждый год его Безвестия (т.е. за свою безответственность и предательство) оценила в 5 (пять) рублей 79 копеек!
Хотя, может быть, я ошибся, и эта сумма в пять рублей семьдесят девять копеек не оценка Родиной года Безвестия (своеобразной Памяти) солдата. Может быть, я ошибся, и эта сумма и есть тот самый социальный эффект? Вот только социальный эффект чего? Может быть, это социальная значимость заботы о нем - о погибшем солдате, или социальная значимость его (солдатской) Жизни? А за одно и моральная компенсация за каждый год его Безвестия (т.е. безответственность и предательство Родины перед солдатом)?…
Вот как далеко, господа чиновники, может завести попытка поиска социального эффекта в поисковой работе или в работе увековечения памяти погибших защитников Отечества!
Но если даже такие расчеты не убедят, то, все-таки, есть еще цифры, которые поисковики России с уверенностью могут предоставить действительно как социальный эффект.
Это цифра найденных, переданных саперам и обезвреженных взрывоопасных предметов в ходе поисковых работ. И хотя эти цифры можно легко сверить с Актами проведения поисковых работ, подписываемых администрациями и военкоматами территорий, где проводились эксгумационные работы, тем не менее, думаю, будет интересно посмотреть цифры с ссылками на официальные источники.
В ходе поисковых работ были обнаружены и уничтожены. В 1989 году только в ходе одной поисковой экспедиции в Керчи - 13355 взрывоопасных предметов (ВОП)13, в 1991 году - 20000 ВОП, в 1994 году - 7334 ВОП 14, в 1995 году - 18935 ВОП15, в 1996 году - 14300 ВОП 16, в 1997 году - 3029 ВОП17, в 1999 году - 6655 ВОП, в 2000 году - 4811 ВОП, в 2001 году - 23565 ВОП18, в 2002 году - 12328 ВОП.
Какой вариант выбора обоснования целесообразности поисковой деятельности и какой вариант цифр для социальной значимости выбирать - дело каждого. Это лишь один взгляд на данную проблему и, вполне возможно, далеко не полный.
Тем более, что я, как руководитель и организатор, понимаю, что искать или определить критерии социальной эффективности даже этой работы - необходимо. Но необходимо учитывать при определении критериев эффективности оценки работы по увековечению памяти погибших защитников Отечества и тот факт, что результаты этой работы нельзя механически определять по имеющимся уже заготовкам. Эта работа ведется на острой грани таких понятий как Память, Долг, Историческая объективность, Солдатская судьба, а их невозможно свести только к математическим формулам, цифрам или стандартным заготовкам. Здесь нужен другой алгоритм, который в той или иной мере будет учитывать такое понятие как человеческая порядочность.
Но предложить решение руководители территориальных поисковых объединений по данному вопросу, навряд ли смогут, поскольку это не в их компетенции. Алгоритм определения эффективности поисковой и мемориальной работы могут определить только сами представители власти на уровне министерств Российской Федерации.

ПРИМЕЧАНИЯ:

  1. Патриот Отечества.-2002.- № 6.
  2. Место боя как исторический памятник периода Великой Отечественной войны.- М., 1996.- С.23.
  3. Воспоминания о С.С. Смирнове.- М., 1987.- С.116.
  4. Сборник. Славы отцов будем достойны. - Казань, 2002.
  5. Комсомольская правда.-1989.- 11 мая.
  6. Правда.-1990.- 24 декабря.
  7. Патриот.-1994.- № 45.
  8. Приложение к информационному письму СПО России от 18.02.1996 г. №1.
  9. Эхо войны.-1997.- №2 (4).
  10. Приложение №3 Материалов совещания руководителей органов по делам молодежи субъектов России "О работе с поисковыми объединениями Госкоммолодежи России" от 29.01.1998 г.
  11. Информация Департамента по молодежной политике Министерства образования РФ.
  12. Информация Департамента по молодежной политике Министерства образования РФ на 7.03.2002 г.
  13. Керченский рабочий.-1989.- сентябрь.
  14. Патриот.-1995.- № 44.
  15. Приложение к информационному письму СПО России от 18.02.1996 г. №1.
  16. Эхо войны.-1997.- №2 (4).
  17. Приложение №3 Материалов совещания руководителей органов по делам молодежи субъектов России "О работе с поисковыми объединениями Госкоммолодежи России" от 29.01.1998 г.
  18. Информация Департамента по молодежной политике Министерства образования РФ на 7.03.2002 г.

Сведения об авторе:

Щербанов Владимир Кириллович, председатель Межрегионального поискового центра "Южный рубеж", руководитель Ростовского областного клуба "Память-Поиск", преподаватель Ростовского государственного университета.